Ст. 100 УПК РФ с комментариями

Статья 100 УПК РФ. Избрание меры пресечения в отношении подозреваемого - размещена в Первой части Четвёртого раздела Тринадцатой Главы Уголовно-процессуального Кодекса РФ. Обозреваемая ниже статья состоит из двух небольших частей текста. Рассмотрим вкратце о чём говорится в ст. 100 УПК РФ с нашими комментариями к ней.

Комментарий к ст. 100 УПК РФ

Комментируемая статья акцентирует внимание на том, что применение любой меры пресечения в отношении лица, которому ещё не предъявлено обвинение, — явление исключительное, строго ограниченное по срокам. В силу этих правил подозреваемый в уголовном процессе всегда существует временно, не дольше 10 суток. Причём, если данное лицо было задержано по подозрению в преступлении, а затем заключено под стражу, но обвинение ему ещё не предъявлено, в десятисуточный срок входит все время задержания. Словом, гражданин ни при каких обстоятельствах не может находиться в условиях лишения свободы без предъявления обвинения свыше 10 суток. Если же в этот срок ему предъявлено обвинение, вступают в действие общие правила продолжительности пребывания под стражей, но уже не подозреваемого, а обвиняемого (см. текст статьи 109 УПК и комментарий к ней).

Статьи УК, к которым отсылает часть вторая комментируемой статьи, предусматривают ответственность за: терроризм, вовлечение в совершение преступления террористического характера или иное содействие его совершению, захват заложников, заведомо ложное сообщение об акте терроризма, организацию незаконного вооружённого формирования или участие в нем, бандитизм, посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля, насильственный захват власти или насильственное удержание власти, диверсию и нападение на лиц или учреждения, которые пользуются международной защитой.

Практическое значение этих законодательных особенностей минимально. Мнение, будто удлинение на двадцать суток сроку предъявления обвинения содержащемуся под стражей подозреваемому предоставляет органам уголовного преследования дополнительные возможности в осуществлении ими своей законной функции, иллюзорно; оно может сложиться только у неспециалистов. Действующий закон, практика и следственные традиции таковы, что раз уж имеются основания для ареста, в том числе и подозреваемого в преступлении террористического характера (а теперь арест допускается только на основании судебного решения, принимаемого по результатам судебной процедуры с обязательным участием стороны защиты), то имеются основания и для предъявления краткого первоначального обвинения, прерывающего течение срока, установленного комментируемой статьёй.

Это обвинение может быть развёрнуто, изменено, конкретизировано и детализировано — словом, существенным образом варьировано в ходе дальнейшего расследования, причём неоднократно (см. текст статьи 175 УПК и комментарий к ней). Подозреваемый же о сущности имеющегося в отношении его подозрения, т.е. об основаниях начатого уголовного преследования, ставится в известность и при задержании (в протоколе этого процессуального действия в обязательном порядке указываются основания и мотивы задержания — часть вторая статьи 92 УПК), и при применении меры пресечения (в постановлении о таком применении обязательно содержится указание на преступление, в котором подозревается лицо, — часть первая статьи 101 УПК), не говоря уж о самой судебной процедуре принятия решения о заключении подозреваемого под стражу. В общем, проблема сроков трансформации подозрения в обвинение практически маловажна; она не заслуживает того, чтобы ею будоражить общественное сознание.

Кроме того, при всей своей сомнительной пользе правило, закреплённое теперь в части второй комментируемой статьи, практически выглядит неудовлетворительным с теоретико-правовых позиций: порядок уголовного судопроизводства должен быть единым для всех, а если нет равенства его участников, нет и правосудия.